«Общение у нас – глаза в глаза»

Здоровому человеку сложно себе представить, как жить и общаться в обществе, если ты глух и нем. Тем не менее, некоторые глухонемые люди ведут вполне активный образ жизни.

О своих увлечениях и проблемах, с которыми сталкивается инвалид по слуху, «Кафе» рассказала Лидия Кравченко. Эту женщину знают многие феодосийцы, читающие периодику – Лидия Ивановна продает газеты и журналы у Центрального рынка. Заботливая, небезразличная и доброжелательная, так отзывается о ней дочь Светлана, которая помогла «Кафе» побеседовать с Лидией Ивановной.

- Каким было детство? Удалось ли вам получить образование?
- Я родилась в 1937 году в Феодосии, проблем со слухом от рождения не было, но, по рассказам родственников, года в три-четыре заболела и потеряла слух. Начальное образование получить не удалось, потому что специализированная школа для глухонемых в то время была только в Симферополе. По семейным обстоятельствам меня туда не отправили: семья жила очень тяжело и бедно. Старшая сестра училась, я помогала маме по хозяйству. В годы войны мы перебрались в Яркое поле, а после оккупации вернулись в Феодосию.

В 17 лет я устроилась работать на ткацкую фабрику, которая была на Тимирязева и проработала там два года. Оттуда направили учиться в Симферополь на швею-мотористку, там проучилась полтора года. А в 1957 году вернулась в Феодосию и устроилась работать на фабрику индпошива, в ателье «Прибой», где отработала швеей 35 лет.

- Как Вы вышли замуж?
- С мужем познакомилась на соревнованиях по легкой атлетике, которые проводило украинское товарищество глухих. Тогда клуб глухих работал очень хорошо: спектакли ставили, политинформации проводили, всякие праздники отмечали. Спортивная команда клуба регулярно участвовала в соревнованиях, выезжали в другие города. И вот в 1962 году на соревнованиях в Симферополе встретила будущего мужа, он тоже феодосиец, просто на спортивном мероприятии мы познакомились ближе. Он не слышащий, слух потерял во время оккупации, когда во время бомбежки бежал к окопу, а рядом разорвался снаряд. Четыре года мы просто жили вместе, денег на свадьбу не было. В 1966 году поженились, вскоре родилась дочь Светлана.

- Как общались с ребенком?
- Растить девочку помогали бабушки: сначала моя мама, потом мужа, муж очень помогал. Когда она была совсем маленькая, приходилось держать ее все время на руках, чтобы чувствовать, когда ребенок заплачет. Бабушки учили ее разговорной речи, а с полутора лет когда Светлана стала понимать и использовать язык жестов, общаться стало проще. После того как дочке исполнилось три года, я вышла на работу, а Светлану мы отдали в ясли. В школьные годы, чтобы ребенок не отставал в учебе, ее оставили на продленку. На обучение дочери всегда обращали внимание, муж проверял ее зачетки, даже когда она училась в институте.

- Расскажите о своих увлечениях.
- Мы многим увлекались. То что, мы не слышим, совершенно не мешало жить разносторонней и интересной жизнью. В молодости в клубе глухих я активно занималась спортом – легкой атлетикой. Тогда на всех предприятиях и во всех обществах были спортивные команды, которые регулярно участвовали в соревнованиях.

Потом во время работы на швейной фабрике, тоже участвовала в соревнованиях, занимала места, получала грамоты. И до зрелого возраста мы с мужем каждое утро бегали на стадион заниматься. Муж увлекался городками, шахматами и шашками, и я с ним играла. Участвовали в художественной самодеятельности, в театральном кружке при клубе ставили спектакли, я помогала с пошивом костюмов. Фотографией серьезно увлекались, сами снимали, сами печатали. В лес ходили часто. Гостей принимали, причем приходили и друзья из клуба, и слышащие родственники – все прекрасно общались и понимали друг друга.

А еще объездили всю страну: были во всех столицах Прибалтики, в Москве, Новгороде, Ленинграде, Свердловске, Киеве. Ходили по всем музеям, привозили буклеты, сувениры, потом по фотографиям могли провести для дочери экскурсию. Пока она была маленькая, во время наших поездок оставалась с бабушкой, а когда подросла – стали ее брать с собой.

- Чем занимаетесь сейчас?
- На пенсию я вышла еще в советское время. Но дома сидеть было скучно, так как я привыкла быть среди людей, общаться. А тут с выплатой пенсий бардак начался, дочь в то время занялась частным бизнесом по продаже периодики, мы с мужем стали помогать ей, а потом в 1998 году открыли собственную точку.

- Часто люди Вас не понимают?
- Я очень эмоциональный, впечатлительный человек. И не смотря на то, что с раннего возраста не слышу и не говорю, общаюсь со всеми с удовольствием, многое по губам понимаю. Но проблемы все же есть. Например, чтобы сходить в поликлинику или другое учреждение нам нужна помощь: мы берем дочь, чтобы помогала объяснить ситуацию, перевести просьбу. Конечно, самим трудно рассказать врачу о болезни. Хорошо, если попадется чуткий и понимающий человек, а если нет? Людям не хватает внимательности. Многие не могут понять, что я вообще не слышу: начинают говорить громче, и даже не задумываются, насколько это состояние может быть глубоким.

Часто кондукторы в транспорте не понимают, как человек видящий, со здоровыми руками и ногами может быть инвалидом. И возмущаются, что проезд для таких людей бесплатный.

- Но просьбу ведь можно написать?
- Тут-то и проблема. Муж грамоту знает, он учился в спецшколе в Симферополе, а я не знаю вообще: детство было такое, не было возможности учиться. Хотя некоторые слова выучила, например, название газет. Постоянно пополняю «письменный» словарный багаж благодаря общению.

- Какие еще бывают сложности?
- Есть сложности в восприятии мира. Это не то чтобы барьер, а просто своеобразное восприятие. И мы слышащим, и слышащие нам не в состоянии донести и объяснить все понятия. То, что слышащий человек объясняет или другими словами, или интонацией речи, мы можем показать только эмоциями.
Иногда говорят: хорошо глухим, хочешь прервать конфликт – отвернись и иди. Но это не так, общение у нас – глаза в глаза. И если человек отворачивается, это вызывает бурю протеста и обиды. Слышащие люди, когда ругаются, часть эмоций гасят криком, а мы показываем всем своим существом, физическим и внутренним состоянием. Поэтому напряжение от таких «разговоров» очень большое.